Отношения Армении и 26-го президента США весьма примечательны.
Ещё в 1904 году Хримян Хайрик отправился с делегацией в Белый дом, где поднимался вопрос проживания армян Османской империи и России. К тому времени уже прогремел акт от 12 июня 1903 года о конфискации имущества Армянской церкви. Этим поступком (и не только им) Николай II при определённом взгляде лишил себя статуса покровителя христианских народов. США и американские миссионеры оказались куда ближе к этой роли, чем царская власть.
В одном из посланий Конгрессу Рузвельт заявил, что США "… должны испытывать сильное и горячее желание выразить отвращение, … когда они становятся свидетелями столь систематической и длительной жестокости и угнетения, каким подвергаются армяне, и которые вызвали негодующее сострадание по отношению к ним цивилизованного мир." Это был ещё 1904 год.
Именно поэтому причина делегации Мкртича Хримяна в США очевидна. Она вся происходила на фоне армянских забастовок против новой реформы, сопровождавшейся бойкотом гос. учреждений и решений царя. Указы несли цель искоренить армянское самосознание через ликвидацию образования. Уже с 1880-х годов закрывались армянские школы.
Но стоит отметить, что действия США не были таковыми, какими предполагались из слов президента. Стремление решить армянский вопрос в пользу армян скорее идея, горячо желаемая исключительно личностью президента. США не то чтобы не хотела, но и не могла оказать помощь Армении в тот период. Особенно позже, на фоне Первой Мировой войны, после которой даже гипотетически небольшая армия интервентов не будет набрана для обороны Армении от турко-большевистской агрессии.
С самого начала Геноцида Теодор Рузвельт требовал немедленного военного вмешательства, так как считал гуманитарную помощь армянам абсолютно ничтожной. К тому времени Теодор уже не был президентом и вся ответственность лежала на плечах Вудро Вильсона. К сожалению, личность последнего в армянской историографии известна больше, чем Рузвельта. В то же время, Вильсон был куда прагматичнее. Он хотел получить большее, но за меньшие потери, потому США и вступила в войну уже в самом её финале, но здесь он зависел от своей партийной программы. Было бы интересно увидеть, как разворачивались бы события, если президентом ещё был Рузвельт.
В то же время, Вильсон способствовал формированию гуманитарных миссий, приняв заявление посла США в Османской империи Генри Моргентау об истреблении армянского народа.
Вскоре Теодор Рузвельт в некоторых воззваниях открыто раскритиковал политику Вудро Вильсона, назвав гуманитарную помощь "фарисейством". Он открыто говорил, что большинство из тех, кто стали ярыми защитниками армян, делают это, потому что "в Америке нет турка-избирателя, так как Турция не является нашей соседкой, как Мексика, так как она не представляет страшной, наступательной силы, как Германия, и следовательно, очень легко на словах осуждать турок, раз нет от этого никакого материального и политического вреда."
Он описывал, как те же ярые защитники превращались в пацифистов, когда речь шла о преступлениях Германии в период войны.
Выборы в США 1916 года определили дальнейшую картину событий. Вудро Вильсон победил на этих выборах с антивоенной риторикой, то, что ожидали от него избиратели. Пацифизм электората одолел внешнеполитические интересы. Хоть и США пришлось позже вступить в конфликт, так как от идеи участия никто в правящих кругах не отказался.
Из всего этого извлекается один урок: надеятся на помощь извне- вещь очень рискованная. Критика Рузвельта в определённых местах была довольна корректна. Кроме того, вмешательство США и вторжение в Османскую империю куда более укрепило бы позиции американцев в регионе и дало бы им куда больший кусок от торта, разделённого на послевоенных конференциях. Тогда США и османов действительно мало что связывало, чтобы раздел турецкого наследства мешал интересам. Но кто мог бы ожидать, что выбор столь важной части внешней политики будет по сути зависеть от настроения избирателей и предвыборной кампании президента?
Винить американцев в этом нельзя, как и нельзя восхвалять. Вильсон смог оказать поддержку Армении только уже после катастрофы. И то, дальше юридических норм дело идти не могло. Никто не был готов после одной из самых разрушительных войн в истории идти и защищать американский мандат в Армении.
Артур Акопян,
ИАПС Антитопор