Закрывали ли армянки всё лицо?

Среди спектра армянских женских национальных костюмов можно встретить крайне аскетичные. Женщины в таком одеянии бывают закрыты полностью, лишь с прорезями для глаз. В то же время, можно встретить женские одеяния и со свободным лицом, причём крестьянского типа. Отсюда возникают вопросы о том, что именно можно считать основным облачением в традиционной армянской семье?

Советский этнограф Степан Лисициан отмечал, что полностью закрытые одеяния встречаются в Тароне, Парскахайке, Араратской долине и в Арцахе. В то же время, армянки остальной Западной Армении и Киликии носили более свободные одежды. Можно заметить, что линия раздела фактически схожа с линией раздела самой Армении, изначально на Византийскую и Персидскую части. Некоторые армянские авторы-модернисты 1860-х годов считали чрезмерный аскетизм влиянием "азиатчины" в лице турков и персов. Но не всё так просто.

На самом деле, причина действительно была в иноземцах, но немного в другом свете. Турки Западной Армении и Киликии были в большинстве давно оседлыми, в то время как в Тароне и Восточной Армении турки, но в особенности курды и зактатары, представляли из себя кочевое и часто грабительское население.

Это требовало от армянской семьи большей консервативности. Раффи описывал, как курды часто похищали армянских женщин(вплоть до того, что, по словам писателя, курды фактически арменизировались) и что в таких регионах женщинам приходилось полностью закрывать своё лицо и никоим образом не контактировать с чужаками.

Шопен описывает жизнь ереванских женщин и показывает, что армянки были консервативнее даже мусульман. Если зактатарские женщины могли свободно беседовать между собой, то даже в женском кругу армянки часто молчали. Если зактатарки, при отсутствии мужчин, могли снять с себя головные уборы, то армянки даже ночью оставались закрытыми.

Мы видим, что крайне консервативные костюмы присущи как раз регионам либо с наличием кочевого инородного населения, либо в зонах с преобладанием мусульман. В Киликии и Эрзеруме подобные облачения встречаются намного реже, что указывает на то, что чрезмерная закрытость - реакция на инородную среду.

В целом, нельзя сказать, что армянские женщины находились в крайне угнетённом состоянии. Обязанности мужчины и женщины были чётко регламентированы и это нельзя назвать эксплуатацией, так как никто не вмешивался в собственное трудовое поле. Что не исключает того, что действительно были и суровые ограничения.

Можно заметить, что свобода женщины росла с уменьшением численности армянской семьи. Этот феномен Раффи объяснял так: крупные армянские семьи из 50 и более человек требовали крайней сплоченности для успешной работы и сохранения результатов труда, тем более в чужом окружении. Это были своего рода мини-государства. А любое государство в сущности патриархально. Потому женщин и лишали голоса, опасаясь, что это может привести к разладу и спорам, так как она есть хранительница очага.

В небольших же семьях до 10 членов требовалась меньшая мобилизация, но такие семьи становились всё более частым явлением в виду ухудшения жизни, а потом и вовсе на фоне истребления армян. Здесь уже жена становилась товарищем и отношение к ней смягчалось значительно.

В любом случае, армянка во всех этих условиях смогла сохранить национальную идентичность. Крайняя аскеза сделала её большей армянкой, чем многих мужчин: она не пила из той кружки, из который бы пил мусульманин, отворачивалась при виде мусульманского мужчины. При этом она и не лишилась возможности трудиться творчески, заниматься лечебным делом и воспитывать детей.

Да и вообще положение армянского крестьянина было куда выше, чем крестьян остальной части России и Османской империи. Он был крайне трезв и смышлён, имел дома оружие, был расчётлив и трудолюбив, а также прекрасно знал о том, что он истинный владелец этой земли. Армянские модернисты изрядно поразились, когда увидели армянских крестьян в контрасте с армянами, батрачащими в Грузии и России.

Как писал Раффи, "армянин храбр, но беден, армянин умен, но не имеет доступа к усовершенствованию, армянин понимает, в чем заключается его благо, но не имеет средств, чтобы обратиться к нему." Так что закрытость не сделала из армянина раба, а из армянки - рабыню. Они были крепостными, но не были крепостными душевно.

Артур Акопян
ИАПС Антитопор