Не каждому писателю в советское время везло с публикациями. Не повезло и Леониду Аванесову (1912-1982), взявшему себе псевдоним "Гурунц". Воистину выдающийся армянский писатель не всегда мог быть одновременно хорошим советским писателем. Первая же его книга - "Карабахская поэма", была тут же раскритикована, а на Леонида начались гонения. Чудом он избежал ссылки.
Начав свою творческую карьеру в Баку, Гурунцу пришлось её закончить уже в другом месте. Жить в Баку уже в советское время ему стало невозможно, нападки азербайджанских партийных деятелей не давали покоя.
И на это были приличные причины. В своих трудах Гурунц обращался к достаточно фундаментальным армянским ценностям, а сами труды были часто посвящены Арцаху, причём это никак не говорило о нём, как об "антисоветчике". Однако говорить про "армянский Арцах" оказалось нехорошим тоном.
К сожалению, все мемуары автора не были в должное время раскрыты и поняты, а полноценный сборник появился только в 2002 году. А ведь там писалось очень многое из того, что армяне смогли понять только к 1987 году, хотя автор открыто утверждает, так и не дожив до Движения, что "костры национализма" в Азербайджане есть и неизвестно, чем это закончится.
"И все это под марши интернационализма, под маской благополучия и прикрытием словесной мишуры. И все это в Карабахе, маленьком Карабахе, у которого так много больших врагов."- автор начинает так одну из своих дневниковых записей.
Дружба народов, по мнению Гурунца, была безусловно. Эту дружбу ковала волей-неволей борьба с самодержавием, стройки в пятилетки, пекло Великой Отечественной. Но что случилось после? Эта дружба так и осталась простой оболочкой, и та уже лопнула. И выяснилось, что в абсолютно мирное время никакого братства-то и не существует.
"Нынешний 75-ый год – год триумфального шествия азербайджанского национализма, азербайджанского пантюркизма. Такого разгула национализма, такого бегства армян из республики не было никогда раньше, даже при свирепом Багирове."- и это Леонид Гурунц писал ещё за 13 лет до Карабахского Движения.
"Бегут от пожара, разожженного новоявленными националистами, от ататюрков, не сбросивших еще с себя красноармейских коммунарок, – так удобнее обманывать легковерных судей."
Неудивительно, почему значительную часть мемуаров Гурунц так и не опубликовал, иначе это бы грозило ему худшими последствиями.
Леонид Гурунц одним из первых поднимал вопрос в литературе именно армянского Арцаха, того, "место которого определено самой историей, его кровной связью с родной армянской землёй, с Арменией."
Им приводился пример того, как азербайджанцы манипулировали удачно в советское время, дабы избавиться от армянского наследия:
"Приведём такой анекдотичный случай с изгнанием из области и исключением из партии кандидата филологических наук Жана Андриана. Баку отказал Карабаху включить в список для государственной охраны многие армянские памятники старины, в том числе знаменитые церкви Акулеци и другие, мотивируя тем, что это религиозные очаги, где одурманивали народ и т.д. Правда, единственную мечеть в Шуше… превратили в музей. Жан Андриан работал в управлении культуры. При обсуждении этого вопроса обронил: «Можно подумать, что в шушинской мечети в то время проповедовали марксизм–ленинизм». Этого было достаточно."
Азербайджанская ССР не поступалась никакими методами: от отказа проводить Ж/Д сообщение с Карабахом(идея ещё царских времён) до вырубки тутовых деревьев якобы для "борьбы с самогонщиками".
Леонид Гурунц умер в 1982 году, став изгоем для советского правительства. Ему даже не позволяли поехать в Арцах, не то что в Баку. И некоторые мемуары он так и не успел опубликовать, а некоторые был вынужден скрыть на будущее. Кто знает, если бы его труды были известны общественности, может быть та, как минимум, была бы более готова к тому, что их будет ждать через 6 лет после его смерти?
"Я, пишущий эти строки, верю, что правда победит, справедливость восторжествует, что древняя земля Карабаха освободится из плена, снова вернётся к своей праматери, к несчастной Армении."
Артур Акопян,
ИАПС Антитопор