Орбитальная, Космонавтов, Стартовая, Шаталова, Волкова, Пацаева, Добровольского, Комарова… Первое, что приходит в голову ростовчанина – Северный жилой массив. Наверняка каждый из нас не раз задавался вопросом: какова связь космоса с Ростовом-на-Дону, а тем более с обычным городским микрорайоном? Да и сам Байконур от нас почти в 2,5 тыс. км. Дабы разобраться в этом вопросе, Антитопор встретился с бывшим главным архитектором Северного жилого массива Ростова-на-Дону Норальдом Нерсесьянцем.
– Норальд Николаевич, чья была идея назвать улицы микрорайона именами представителей отечественной космонавтики?
– Это был 1971 год. Тогда наименованиями улиц занималась специальная комиссия. Думаю, это была их затея, которая оказалась очень удачной. Ведь строительство Северного жилого массива совпало с эпохой великих космических достижений. В эти годы я занимался корректировкой проекта с Генрихом Ивановым. Именно с ним мы разработали окончательный вариант планировки. А в 1972 году проект был утвержден. Первый завершенный проспект решено было назвать имени Космонавтов. Я порекомендовал комиссии. Быть может, на этом космическая тематика и закончилась бы, если бы не последующие катастрофы и гибель наших космонавтов. Сначала погиб Волков, и первую пересекающую Космонавтов улицу назвали в его честь. Затем смерть настигла Комарова и Королева. Поэтому последующие улицы названы их именами. Таким образом, возникла традиция называть улицы нового микрорайона именами отечественной космонавтики. А последние, завершающие проект, улицы было решено назвать Орбитальная и Планетарная.
– А есть ли еще где-нибудь в России нечто подобное, или ростовский «космоград» уникален?
– Насколько я знаю, нет! Но зато раньше очень модно было именовать улицы в честь 15 союзных республик и их столиц. Таких городов много. Взять хотя бы наш маленький Батайск. Там до сих пор имеются улицы Украинская, Белорусская, Армянская, Литовская и т.д. Бесспорно, нет ничего проще, чем назвать проспект Ташкентским или Чукотским. Тем более городами Россия и сейчас не обижена. Другое дело – наш проект. И если какие-то «горячие» головы попытаются переименовать, скажем, улицу Рижскую на Красноярскую только из-за того, что латыши оказались недругами, то наша космическая задумка будет жить вечно. Ведь как ни крути, а космонавтика – это очень важное достижение в российской истории.
– Почему было решено отстраивать именно север города? Ведь у нас почти пустует левый берег Дона. Не проще бы было отстроить «левбердон» и «пустить» Дон по центру города?
– В том-то и проблема, что соседство Дона с жилыми комплексами не желательно. Левый берег – паводкоопасная зона. Предстояла бы большая и кропотливая работа. Да и слишком дорогое удовольствие. Для того времени, чтобы намыть куб земли, нужно было выложить один советский рубль. А это были немалые деньги, если учесть, что таких кубов потребовалось бы немереное количество. У нас и денег-то таких не было. А сейчас тем более едва найдутся.
– Сейчас дела и того хуже?
– Как видите, постепенно положение нормализуется. Посмотрите, как отстроилась, например, Левенцовка. Все упирается в деньги. Если финансирование достаточное, то теперь, в XXI веке, можно и паводок победить. Конечно, работа в Левенцовке и районах близ Дона не менее сложная, чем когда-то была на Северном. Я бы даже сказал, более проблемная. Ведь Северный строился на пустом месте, а в Левенцовке приходилось сносить ветхие дома. И уже сейчас нужно думать о наименованиях новых микрорайонов близ Дона. Нужно так же, как и с Северным, придумать что-то оригинальное, на веки вечные и отходить от банальностей.
Вадим АРУТЮНОВ