Конд Часть 1 Таманян, Непокорный очаг сопротивления. Мелик- Агамаляны
Таманян, дал Еревану новый образ центра взамен старого. Сразу же, и успел (вместе с учениками) воплотить его в форму, в пространство, в мощные здания-символы. В новом городе, как мы знаем, это сделать непросто. Так был ли Ереван новым?
И поэтому Таманян, безусловно, является Гением места – genius loci Еревана. Но душа города связана вовсе не только с ним. Ведь Таманян заложил и другой вектор: замены старой материальной субстанции города. При всей планировочной деликатности почти вся застройка на плане 1924 г. – новая, регулярная, квартальная (исключения – несколько церквей и мечетей).
Ереван не был родным городом Таманяна, с ним не были связаны важнейшие, формирующие человека воспоминания его детства и юности. Он вообще приехал сюда в 1919 уже будучи маститым архитектором и академиком.
Градостроительной идеей Таманяна отчасти и была задача выразить единение всего армянства, всех армянских земель!
И ведь для этого нужно было убрать старую персидскую и царско-русскую постройку.
В своем докладе («О планировке гор. Еревана», 1924 г.) Таманян писал: «Если поинтересоваться, были ли случаи, чтобы допускалось, ломая старое, изменить форму города, ответ готов. По этому вопросу есть богатая литература. В Европе нет города, который не подвергался бы такой ломке. <…> Сто лет тому назад Париж основательно изменился, четвертая часть города была снесена и застроена совершенно по-новому: новые бульвары, широкие улицы, площади и т.д. Для этого Франции пришлось взять большой заем, 1 миллиард 200 миллионов франков. То же самое можно сказать о Берлине, Лондоне, Вене, Риме и других больших городах. Сносились до основания самые ценные кварталы, даже 6-8-этажные дома. Город Ульм был снесен на 80%; и застроен. Подойдем ближе. Теперь перед аналогичными работами стоит Москва…
Следовательно, надо воспользоваться историческими уроками, опытом Европы и России и приступить к работе»
Сопоставление дореволюционного, таманяновского и современного планов города показывает: Таманян сохранил все направления основных улиц, добавив лишь несколько радикальных инноваций: площадь, Народный дом (будущую Оперу) с прилегающим сквером, Северный и Главный проспекты, кольцевой бульвар.
Хотя это и было одним из важных, главных пунктов идеи, и было отражено в планах, до застройки холма Конда Таманян не дошел.
Есть информация, что в конце Советской Эпохи существовали планы заселить Конд художниками, скульпторами, писателями и актерами, создав там артистический городок, богемное гетто. Планы эти не осуществились. К сожалению.
И остался этот островок уходящего прошлого мост из одного века в другой. Уходящего, но не ушедшего: существуют же еще уютные малые дворики в самом центре, в Конде, во многих других местах. С деревянным галерейками. Виноградными перголами. Домашней мебелью, вынесенной вовне… Ведь эти т.н. «клоповники» обладают очень важными городскими качествами, которых нет и скорее всего никогда не будет у современных монологичных продуктов Нового времени. Теплотой. Естественностью. Многопоколенной обжитостью. Патиной. Рукотворностью. Душой.
Старые лестницы и узкие проходы с улиц Прошяна, Сарьяна, Парояна и Лео ведут в этот потаенный, скрытый город.
Это загадочное место, игнорируемое большинством интеллигентных ереванцев. Встречаемое поначалу в немногих блогах туристов, в редких фотографиях в интернете. Но, живя в городе, ты постепенно понимаешь, что уже не можешь обойтись без его посещения. И тебя туда тянет. Все сильнее. Северный проспект привел в Конд. Надо лишь найти лестницу или крутой переулок, взбегающий вверх от улиц Сарьяна, Лео, Пароняна. Взойти. И оказаться в другом мире.
Конд – это один из старейших районов Еревана, находящийся в центре города. Здесь обитает неповторимый дух маленького мира, в котором потолок твоего жилища может быть верандой соседа сверху, а в крохотном дворике может жить сразу 9 семей!
Когда Ереван находился под властью турок и персов, Конд назывался -
Тапабаши — «вершина холма».
Мишель де Серто говорил о таких явлениях, как Конд, как об «очажках сопротивления» упрямого прошлого: «Они торчат посреди модернистского, массивного, гомогенного города, как кончики языка, который показывает вам неизвестное, а возможно, и неосознанное. Они удивляют»
На протяжении веков Конд был одним из самых живых районов Еревана, там существовало несколько этнорелигиозных общин. Например, боша, или кавказские/армянские цыгане. Историк, критик и фольклорист Ерванд Шахазиз в своей книге про Ереван (1933) отмечал, что на территории церкви Сурб Ованес жили 46 семей, они активно участвовали в городских делах. Согласно данным этнографа Гамлета Саргсяна, в 1830 году из 4300 жителей Конда 1568 были армянами, 2537 — татарами, а 195 — боша.
Конд также был местом жительства семьи Мелик-Агамалян. Согласно Шахазизу, они владели несколькими зданиями и земельными угодьями на холме. На протяжении веков церковь Сурб Ованес была известна как их родовой храм, в пользу которого они регулярно жертвовали деньги. Они же восстановили этот храм после землетрясения 1679 года. Имя Мелик-Агамалян можно найти на одной из его стен. Семья считалась одной из богатейших и известнейших в Старом Ереване, но для современных жителей Конда они известны прежде всего щедрой поддержкой беженцев, которые нашли в Ереване убежище в годы геноцида.
Потомки Агамалянов пострадали в годы сталинских репрессий. Последний представитель этой благородной фамилии, Александр Агамалян, был изгнан из собственного дома в Конде и доживал свои дни в подвальной комнате.
Сейчас в Музее истории Еревана можно увидеть золотые часы, которые Мелик-Агамаляны получили в подарок от императора Николая I за заслуги в Русско-персидской войне. Их дом, из черного туфа, стоит полуразрушенный у входа в квартал. Это единственное напоминание о некогда процветавшей фамилии.
ценность Конда определяется не только архитектурными памятниками вроде церкви Сурб Ованес, руин мечети или особняка Агамалянов, но тем, что схема расположения улиц сохранилась с XVIII века. «Более того, особенным Конд делают его жители. Низкие потолки, неорганизованные улицы и старые кирпичные дома со специфичной архитектурой дают представление, как старый Ереван когда-то выглядел. Кроме того, существует четкое различие между образом жизни местных и жителей остальной части города: здесь четыре или пять семей живут в одном дворе, разделяя небольшую площадь и часть повседневной жизни.
В этих двориках соседи вместе пьют кофе, дети играют на узких улицах и мужчины ремонтируют автомобили или играют в нарды. Обычаи и культура сохранились во дворах Конда - одного из уникальных районов Еревана, где несколько поколений еще живут в том же месте.
Амаяк Вачеян ИАПС Антитопор